Некоторые размышления и замечания по поводу образования, реформирования, национальных проектов и национальных же университетов.
От Гончаровой Татьяны Михайловны
Общая оценка ситуации в сфере образования может быть сведена к простому сравнению. Мы объявляем всем, что собираемся присваивать нашему космонавту звание Героя. Оппоненты говорят, что достаточно будет медали. При этом – у нас нет космического корабля, нам не известны принципы ракетных двигателей, и мы не знаем точно, из чего получают металл. На мой взгляд, состояние общего образования таково, что выпускники школ не имеют ни каких поводов претендовать на получение высшего образования. В сфере гуманитарных знаний они находятся на уровне начальной школы. Любое образовательное учреждение, массово принимающее в вуз учеников начальных классов вызывает сомнение в своей компетентности либо чистоплотности. Тезис «других нет и не будет», «такой продукт дает нам школа» неубедителен. Если школа не может дать среднее образование, существование вузов просто неуместно.
Несколько тезисов, для уточнения картины.
1. Красноярский край официально признан экспериментальной территорией в сере образования. Только в мае прошло две крупные конференции, с участием МБРР, представителей Сороса и разработчиков модных образовательных программ (Эльконин и Давыдов, например). Предполагается, что статус экспериментальной площадки -- это почетно. Мне представляется, что эксперименты над детьми, тем более в сфере их интеллектуального развития должны быть запрещены. Во всяком случае, до их научного обоснования.
2. Реформирование системы образования, на мой взгляд, находится на той стадии, когда старое разрушено до основания, а новое не существует вовсе. И это понимание приходит каждый раз, когда проводятся представительные форумы, съезды и конференции по проблемам образования. Когда идеологи реформ, представляющие МБРР и фонд Сороса объявляют, что «система образования у нас будет не как в Америке, а как в Голландии», абсолютно ясно, что у них нет даже приблизительного знакомства ни с американской, ни с голландской, ни, тем более, с классической русской системой. Курс на Голландию провозгласил, кстати, г-н Эльконин, по чьим учебникам и программам работает множество школ, к сожалению, и в Красноярске. Само по себе обозначение приоритетов «как в Голландии» вызывает некоторое недоумение. Хотя бы потому, что результаты голландской системы образования весьма сомнительны. Все-таки, мы можем судить об успешности системы, скажем, по количеству нобелевских лауреатов, состоянию фундаментальной науки. Но уж никак не по количеству однополых браков и рекордам употребления наркотиков на душу населения.
3. Если рассматривать в историческом разрезе проблему образования, самое смешное, что у нас никогда в истории кризиса не было. Да, изменения были – новая экономика, нова идеология, которые возникли в СССР естественно отразились на образовательном процессе.
Но в целом проблемы образования не возникало. Уровень был достаточно высоким, специалисты котировались высоко. Система образования Советского Союза, судя по всему, создавалась очень интеллектуальными людьми, поскольку они взяли все лучшее из традиционной русской школы, из системы императорских университетов, введя при этом новую идеологию. Была поставлена задача – получить специалистов для народного хозяйства, и задача эта была с максимальной эффективностью и в короткие сроки. Собственно, это и позволило стране подняться.
Сейчас несколько странная ситуация. С одной стороны, идет резкая критика советской системы образования. Которая давно разрушена и на территории России не существует даже в качестве образца. С другой стороны, речь идет о проблемах образования. На самом деле, у образования только одна проблема – низкие зарплаты учителей. Все остальное – производные этой проблемы.
Да, если не учитывать хроническое реформирование образования, которое сейчас кажется мне главной опасностью всей системы образования. Средняя школа реформирована практически до точки, теперь дошли до высшей.
4. Касаемо национального университета. После знакомства с проектами о создании на территории Красноярского края так называемого «национального университета» складывается впечатление, что это ни что иное, как план рекламной компании. Чтобы не углубляться в подробности, можно отметить, например, что по проектным нормативам предполагается наличие 8 тысяч квалифицированных преподавателей. У нас нет такого количества просто преподавателей, включая колледжи, не говоря уже о высокой квалификации. Более того, только два вуза на территории Красноярска входят в первую сотню. Для сравнения – Томская область, значительно уступающая нам по количеству вузов, в первой сотне представлена семью учебными заведениями. Если бы речь шла о создании университета, который дает действительно элитное образование, скорее всего, выбор пал бы на Томскую область. Либо – на Новосибирск.
Коль скоро речь идет именно об университете, само собой подразумевалось, что это будет учебное заведение ГУМАНИТАРНОЕ. В общем-то, такая в России традиция была. При этом Красноярск и в лучшие (советские) времена не имел ни одной серьезной научной школы гуманитарного направления. Сейчас их тем более нет и быть не может. Несомненно, мы имеем дело с очередным пиаровским проектом, который, на мой взгляд, наносит больший урон, даже чем т.н. инвестиционные проекты. Разграбление ресурсов и жизнь за счет последующих поколений все-таки не столь безнравственно, как нанесение прямого ущерба интеллектуальной и психологической сфере живых людей. Кто не понимает, что Национальный университет не будет давать приличного образования, сопоставимого хотя бы с КГУ советского периода (далеко не лучший вуз даже на уровне Сибири)? При этом, выпускники данного вуза получат не образование, но громадное завышение самооценки. При столкновении с действительностью это часто приводит к психическим расстройствам, и это в лучшем случае.
Нельзя сказать, что реформирование образования было абсолютно беспричинным и немотивированным. Прежде всего, сыграл свою роль фактор идеологический. Когда в стране слишком много умных, образованных людей, для управления требуются значительные навыки. Дилемма состояла в следующем: либо повысить уровень управленцев, либо резко снизить уровень населения. Второй путь показался предпочтительным, тем более, что интеллектуальный уровень власти, избираемой демократическим путем, имеет устойчивую тенденцию к снижению. Это доказал еще Лебон в начале прошлого века.
Кроме того, педагогическая система несла в себе механизмы саморазрушения, еще с советских времен. Сейчас выдвигают обвинения, в том, что старая система образования «имела низкий потенциал развития». Имеется в виду не качество образования, которое получали в том числе и нынешние критики системы, но формальные признаки. Учебники, написанные тридцатые годы, использовались в 60-е годы. Но самое интересное, эти учебники были настолько квалифицированно давали информацию, настолько понятно, что нужды в их изменении не было. То есть практической надобности. О каком развитии идет речь, какая модель предлагается?
Задача формулируется таким образом: школа должна выполнять социальный заказ. Никаких претензий к формулировке и постановке задач нет. Действительно, должна. Мы строим гражданское общество, соответственно, на это и ориентируется система образования. Точнее. Мы должны формировать гражданское общество. При этом пути построения гражданского общества видятся крайне причудливо и замысловато. В двадцатые годы примерно то же самое наблюдалось, во время переходного периода. Лозунги «Каллиграфия – путь к социализму» и прочее. Хотя там переходный период длился четыре-пять лет, в условиях гражданской войны и разрухи. У нас переходный период продолжается 15 лет, без видимых тенденций к окончанию.
В Кабардино-Балкарии прямой путь к построению гражданского общества считают преподавание в школах вахабизма. В некоторых регионах требуют раздельного образования, мальчиков и девочек. Не буду оценивать эти начинания, тем более, что ничего нового здесь нет. Раздельное обучение существовало и в Российской империи, и в СССР. Если РФ желает учиться на собственных ошибках – никто этого права не отнимает. Суть в том, что ничего нового эти конференции породить не могут. Они извлекают на свет старые модели, которые были в свое время отброшены, как неудачные. Ничего нового, конкретного, связанного с развитием в реформаторских изысканиях нет ни грамма.
Главный аргумент для ломки советской системы образования, который до сих пор используется – низкая динамика перемен. Сейчас она, безусловно. Очень высока. Вопрос в том – что подразумевается под динамикой.
Люди, которые приезжают, они воспользовались двумя факторами: с одной стороны, нищенское существование на протяжение ряда лет сделало учительскую среду вполне восприимчивой к любым изменениям, экспериментам и так далее. Если это сопряжено с ростом доходов. Не случайно на реформирование пошла средняя школа.
Объективные обстоятельства, позволившие сделать школу объектом эксперимента:
--Общее снижение статуса учителей средней школы
--материально обусловленное снижение статуса
--Продолжение советской тенденции – ума нет -- иди в пед.
--Существование академии педагогических наук.
Проблема этическая. Перед тобой стоит выбор – либо ты делаешь
В советский период, изначально, учитель стоял на очень высокой ступени социальной лестницы. И учителей в школе было достаточно много и мужчин Потом, когда образуется педагогическая Академия, идет резкий спад. Снижаются зарплаты, в абсолютном выражении. Самый интересный вопрос – не идеология, а разложение. С какого этапа и как советская система была разложена изнутри. Мы должны отдавать себе отчет: был определенный этап, после которого в школу пошли не самые талантливые, с середины семидесятых мы это имеем. И во-вторых, складывается чисто женский коллектив. При всем уважении, но женщины, в массе, они обычные исполнители. Притом, с генетически заложенным конформизмом. Прекрасные лаборанты получаются из женщин. Ну, не станет мужик делать тысячу опытов однотипных, ему слишком скучно. Да, педагоги очень разные. Были и есть сейчас. Но факт в том, что м наблюдаем сейчас слом системы советского образования.
Потом, есть одно распространенное заблуждение – о женском гуманизме. Но опыт показывает, сто, например, женщины-судьи выносят более жестокие приговоры, чем мужчины, они чаще наказывают детей, но оправдывают мужиков-рецедивистов. Именно в это время школа советская начинает разваливаться, причем … (продолжение следует).
